2-е к морю. Полифем

Я никогда не вру и не придумываю, и всегда подчеркиваю, что всё видел собственными глазами, слышал собственными ушами, и всё, что мной сказано, было на самом деле. Зачем фантазировать — жизнь всегда всё обустроит в лучшем виде, Кончаловский подпрыгнет. Одиссея? Ну, получите Полифема.

Я знавал его в разные годы: был он грозой округи, сидел, пил, бил, били его, опять сидел, пил; бездельничал, требовал от матери денег, если не давала, бил и её; имел замечательный талант балагура, знал тысячи присказок, никогда за словом в карман не лез; умел и руками работать, но не любил.

Потом ослеп, и происходило это постепенно, но всё равно внезапно. Денатурат, наверное, как-то повлиял.

Я всякий раз в «Одиссее», когда до случая с островом циклопов дохожу, спотыкаюсь на Полифеме. Жил, овечек своих доил, с бараном разговаривал, варил сыр, устраивал ограды для ягнят и козлят. И вдруг — темнота. А со всеми другими циклопами успел расстроить отношения за много лет до. И как дальше всё у Полифема сложилось — непонятно.

Нашего Полифема спасает талант балагура и наличие кое-каких денег.

— Серёга, пошли на берег, посидим, пива попьём!
Серёга ногой поднимает конец палки, вкладывает её в болтающуюся руку, сжимает ладонь и говорит:
— Ну, чё, пошли?
— Газету только дочитаю. Политинформация жеж сегодня, а я и не готов.