2-е к морю. Аид

Кукла

Некоторые аналогии между моим путешествием и странствованиями Одиссея, несомненно, есть, и назвать их притянутыми за уши у меня язык не повернётся. Например, сирены. Нет разве? Полифем. Алкиной. Слова просто так не сказал, капли не придумал, теперь же и вовсе стану осторожен: Аид. Да.

У входа в царство мрачного Аида я оказался так: дом, где по слухам всё так же жили родители моей первой любви, находился теперь в стороне от федеральной автотрассы. Развилка, мгновение на раздумье, поворотник — эге, да тут ничего не изменилось.

Из другой половины дома вышла барышня с коляской, мы разговорились. Ободрённый, я смело открыл калитку и направился к дверям, попутно оглядывая окрестности. Всё здесь было по-старому: специальная шляпа с сеткой от пчёл у стены, россыпь огурцов на дощатом столе, прикрытая сломанным напополам веничком укропа низкая дверь, выкрашенная зеленой краской. Иван Сергеич долго щурился, склонив голову набок, приговаривая: «Вижу, что лицо знакомое, а чьё?». Я напомнил. Иван Сергеич крякнул, предложил присаживаться, вынес квасу; руки, однако, не подал. Я утопил в кружке улыбку (см. Гвоздь для Ивана Сергеича).

Вышла и Н.М., мама моей несостоявшейся супруги, нисколько не изменившаяся, о чём я с удовольствием ей и сообщил. И мы стали болтать о том, о сём, больше о том, как теперь жизнь в Швеции, вот и фото, такая жизнь, что и посмотреть приятно, не то — пожить. И я кивал головой, что так, мол, оно и есть, а как же.

Я долго думал, что ответить на вопрос, кем я стал и чем занимаюсь. Я ведь и сам не разобрался с этим, а тут надо было как-то определяться, в словах это выразить, а не гримасами. Н.М., как и обычно, помогла мне, подсказала что-то, я с удовольствием поддакнул, что квартира, что машина, да-да-да, двухкомнатная.

С двухкомнатной я видел, что попал правильно: в Швеции был коттедж на три рума. Заметно было, что это почему-то успокоило Н.М.

Услышав, что я пишу для Интернета, Иван Сергеич оживился:

— А взял бы, да и описал всю нашу комедию! Вот на всю страну чтобы, значит. У нас ведь теперь газ, и счётчик, и квитанции приходят, а в квитанции — температурный  коэффициент, и в мае коэффициент, и в декабре. Тут дело вот в чём: ты наш коридор знаешь.

Я заглянул через окошко вовнутрь, немедленно припомнил про себя некоторые подробности скрипучего дивана и уверенно кивнул головой.

— Ну, вот. Тёплый коридор, хотя и не отапливается. И счётчик у нас стоит в коридоре.

Я представил, какие ловкие вечеринки можно было бы теперь закатывать в этом коридоре: всякий знает, что газовые счетчики поскрипывают уютно, не хуже и сверчков.

— И вот к нам приходит квитанция. И в ней сумма какая-то за газ, который он посчитал. А к этой сумме — температурный коэффициент. Зимой — 1,09. Это в феврале. В январе — 1.07. А в мае — 1.03. То есть там вот как-то определили, в институте метрологии, что платить нужно больше. И что счетчик мёрзнет, и ему 24?С нужно, тогда он верно считает. А где ты видел 24 градуса, это ж с ума сойти, жара такая!

Сказать по правде, температурный режим, бытовавший в этом доме более двух десятков лет назад, мне запомнился как раз именно обжигающим. Было ли это ложным воспоминанием? Я на всякий случай поддакнул, занятый мыслями о скоротечности веков.

— И вот бы ты прописал бы это всё, как оно есть. Потому что это курам на смех: на дворе апрель, а они ставят коэффициент 1,04, как в декабре было. Шубу ему дать что ли, счетчику-то? А я сейчас квитанции покажу, посмеёшься.

И он действительно вернулся с квитанциями, на которых чёрным по белому было отпечатано «Для счётчиков, установленных в неотапливаемых помещениях (улица, неотапливаемый коридор), в мае месяце 2009 года температурный коэффициент составляет — 1,03».

Я сделал снимок квитанции и пообещал, что по возможности быстро сообщу интернет-сообществу о ситуации, сложившейся на рынке продажи газа населению.

Уточки из Того ДворикаН.М. показывала мне фотографии, я нахваливал снимки, и Швецию на снимках, и клумбу с цветами, и весёлую деревянную утку с резиновыми утятами, и квас, и погоду, и их сына, и их дочь, и их дом, и о прошлом времени я тоже отзывался положительно. Трещал кузнечик, пах укроп. На месте старой школы выросла церковь, а новая, недостроенные кабинеты которой были когда-то нам верным укрытием, обросла высокими деревьями.

Попрощавшись, я долго ещё бродил по всяким знакомым местечкам. Ничего не ёкнуло, ни на чём взгляд не остановился. Дорога до ж/д станции только показалась длинной и совершенно безлюдной и безмашинной.

А когда-то тут было большое движение.

Автор этой душераздирающей истории: Oca | Рубрика: Нравы Северных Народов
28-07-2009 | RSS 2.0 | Вы можете оставить сообщение, отправить trackback или поделиться:

Добавить комментарий

Пожалуйста, не надо спама, сайт модерируется.

Подпишись на фид, и жди ответа: RSS 2.0!

Архивы

Свежие комментарии

Meta