Письмо шестое

Здесь, вроде, такой праздник православный, а мне попалось почему-то на глаза из журнала «Юность» из 1969 года:

Дорогая редакция!

Мне стыдно обращаться за помощью в двадцать один год. Но я никогда не думала, что будет так трудно, как сейчас. Я дружила с солдатом, любила, даже как-то особенно. Доверилась ему и очень жестоко ошиблась. Он уже забыл меня, когда я ему сказала, что будет ребенок. И вот уже второй месяц для меня нет светлых дней. В этом я не виню его, ведь сейчас я люблю его еще сильнее, вернее, тоскую.

Дорогая редакция, что же мне делать? Как избавиться от малыша? Я не хочу, чтобы узнал кто-либо из знакомых, тем более родных. После этого я не могу жить на смеху. Я теряю надежду жить. Дорогая редакция, я очень жду вашей помощи. Помогите, мне хочется жить…

Почему-то вспомнились мне армейские годы, как ездили в общежитие текстильной фабрики регулярно, как хороводили оренбургских красавиц во время уборки урожая. Никаких, кстати, кондомов — на Дальнем Востоке курево то иногда по неделе не было в магазинах (не успевали завозить), а в Оренбургской области и вовсе жили в селе.

И время то какое было — 1980 год, СССР на дворе, где там было православие или иное что, сдерживающее грех, или хотя бы светские пособия по безопасному сексу. Да нет, как то все по-простому решалось, на уровне элементарной логики и физиологии, в нужный момент наружу и все (ну, вы понимаете). В этой связи мне все же непонятно другое. Чего эта девочка хотела от «дорогой редакции»?

Получить направление в ЖК не операцию в этом смысле незамужней девке было нетрудно в те времена, коль решилась, уж. Или она надеялась на то, что в журнале «Юность» есть список подпольных докторов по этому профилю? Тогда уместнее было бы писать в журнал «Здоровье», наверно.

Впрочем, как артефакт из той жизни, как любила, на что надеялась, в чем разуверилась. Если за письмом стояла реальная история, я надеюсь, что выжила, и нарожала в итоге другому, более достойному ее любви, веры и надежд.