Клумба а-ля Собакевич
Невольно вспомнил описание интерьера в доме Собакевича (Н. В. Гоголь, «Мертвые души»). Каждая вещь как бы говорила:»И я тоже Собакевич» — крупные увесистые безвкусные предметы мебели, все было сделано надежно, крупногабаритно и уродливо. А вспомнил, увидев это наследие советского озеленительного городского дизайна (еще и этот век переживет).
К сожалению, последний был кадр на флешке, поэтому общий вид не задался, но на дальнем плане сестра этой клумбы в бетоне а-ля Собакевич. Цветы смотрятся чахлыми на фоне бункерной толщины бетонной чаши, это и привлекло изначально мое внимание. Однако и местному ДЭЗу чувство эстетики не чуждо красят вот перед каждым летом в приятный цыплячий (или лимонный цвет). А задумался я над другим.
Помню, как модно было в девяностых у тех, кто быстро поднял достаточно денег на покупку квартиры во вторичном фонде, и сразу же сделал там то, что тогда называли гордо евроремонтом. Разумеется, это было далеко еще не то, что имеем в виду сегодня, произнося слова элитный ремонт квартир. Тогда все было несколько дешевле, быстро трескалось, осыпалось, но в первый год выглядело неплохо. И еще тогда в девяностых (мне приходилось часто бывать у клиентов дома) обратил внимание на то, как люди интуитивно вторят стилю а-ля Собакевич — все стараются прикупить из мебели покрупнее, масштабнее, даже в чем-то — монументальнее, я бы сказал.
Нет, я вовсе не хихикал втайне над вкусами нуворишей первой постсоветской волны, я вообще о вкусах спорить не люблю, да и судить чужие вкусы тоже. Мне нравилось другое — люди же нанимали уже дизайнеров для разработки проекта перепланировки, создания стиля. И эти дизайнеры трудились на совесть, пытаясь свои новаторские идеи совместить с желаемой клиентом мебелью а-ля Собакевич. И получалось весьма недурно (я после таких квартир очень даже зауважал дизайнеров интерьера). Но я понять не мог и другого — откуда это стремление было у людей к громоздкой монументальности на прикупленных 50-60 квадратах. Увидев на днях эту клумбу понял — это же те, кто вырос возле них, ежедневно бегая в советскую школу или на работу.
Такие вот дела.