Вы ребята
Бабушка наша — бабушка Настя, Анастасия Фёдоровна — была классической бабушкой с хозяйством, коровкой, старой хатой, новой хатой и погребом. И классическим набором животных, которые водились на дворе: куры, которых никто не считал никогда, корова-кормилица, телёночек от этой коровы и… и всё. На животных, которые требовали времени и особенных сил, не хватало времени никогда. У Энгельгардта уже потом, в его записках, встретилось что-то о нежелании селян приниматься за новые культуры, всё новое. Он имел в виду лён, но в СССР о льне речь не шла.
Даже выходить цыплёнка, который вывелся в неурочное время, было непросто. Для только что вылупившихся цыплят, например, была электрическая грелка. Грелка была человеческой, более-менее приспособленной к образу жизни пернатых. Клали её на табуретку у электрической розетки. Напротив стоял стол, на столе — круглое зеркало, слева розетка (см. фото выше).
Однажды пришёл Кондрач, выдернул шнур, достал свою любимую электробритву, пододвинул зеркало и стал бриться. Через час зашла бабушка, охнула и принялась причитать. Есть такие слова в русском языке, что если ты на расстоянии 1 метра, то выглядит как причитание, а если метров на пять вышел, то вроде как группа Назарет выступает. Я где-то напротив был, Кондрача видел, читал книжку про Кубарика и Томатика, насколько помнится, но это может быть и неправдой, и тем не менее, отчего-то отчётливо помню это чувство причастности к вине. Выдернутый шнур был от электрогрелки, сидел Кондрач на только что вылупившемся зелёном ещё цыплёнке. Он даже досохнуть не успел, превратившись в твёрдую жёлто-зелёную лепёшку под давлением худенького кондрачевского тельца и медленно остывающей грелки, эдакий-то бифштекс. Кондрач ещё и от тёть Поли получил, супруги егойной, будьте уверены.
Непросто, в общем, было растить домашних питомцев. Тем более было странным появление на этом фоне новых животных: уток. Милые пушистые создания требовали ухода и травы. Не понимаю, откуда они взялись. Не то курице были подложены яйца от чужой утки. Не то купила их бабушка. 5 копеек цыплята, 15 копеек уточки. Не помню. Новенькие утята с полированными жёлтыми лапками были прекрасны. Мы с удовольствием обслуживали их: рвали вкусных трав, подливали воды, смотрели, чтоб не обижал петух.
У нас как раз к тому моменту выработался дефицит считалок, заключавшийся в том, что Кубарик и Томатик давали головам не слабый импульс. Если аккуратно использовать имевшиеся в ходу считалки про Шишел-мышела и учесть количество играющих в прятки, можно было не париться насчёт воды: главное было правильно начать. Все считалки были просчитаны, заранее ясно было, кого назначить бесконечно ищущим всех нас в просторах деревни П. и в некоторых других просторах тоже, и выходом могла быть только новая считалка, у которой было неизвестно количество слов, и она должна быть длинной, чтобы невозможно было запомнить, где она закончится при 10 или 15 играющих. Утята пришли нам на помощь.
Утки, утки, вы, ребята,
Вы встаёте утром рано.
Вы хотите все на пруд,
Там поесть и отдохнуть.
Червячков искать пора
И лягушек, детвора.
Отдохнуть, поесть, попить —
Выходи, тебе водить.
Мы придумали эту считалку, не зная, что она потом будет использоваться уже и без нас. Это, оказывается, очень приятно услышать, как твою считалку используют другие. Мы были в восторге от того, что слова могут складываться в стройные конструкции сами. На нас смотрели с некоторым испугом. Считалки передавались от поколения к поколению, их знали все, они были классикой — на-ка тебе, это было покруче Беатлез. Мы сами становились водами, но теперь всё было правильно: никто не мог заранее предсказать, кому разбивать 12 палочек. Раньше это было очевидно — утята спутали все карты.
Считалкой считали долго после нас. Потом, конечно, она умерла. Там умерло всё и умерли почти все, так что это, думаю, меньшая из потерь.