Вдова Моисеева

Мельница правосудия работает тщательно, и что одни жернова не сумеют перемолоть, то другие перемелют. Верное тому свидетельство даёт журналы Орловского губернского земского собрания за 1886 год, а в журнале доклад № 28 по прошению Ливенской мещанки Надежды Моисеевой о назначении ей пособия по случаю смерти мужа ея, последовавшей от неосторожного обращения с ним больничных служителей.

Фабулу дела, пожалуй, следует привести полностью:

В мае месяце 1883 года был привезен в отделение умалишенных при Орловском богоугодном заведении одержимый алкоголическим сумасшествием мещанин Мелитон Митрофанов Моисеев и во время припадков буйства при надевании больничных рукавиц умер, вследствие неосторожного обращения с ним четырех больничных служителей, не имевших возможности надеть на него рукавицы без особенно усиленной борьбы, в которую случайно вмешался и один из призреваемых. Эти служители были за свои действия судимы судом, признаны судом виновными и приговорены к отдаче в исправительный арестантские отделения с лишением всех особенных лично и по состоянию прав и преимуществ и с присуждением их к гражданской ответственности пред вдовою и дочерью умершего.

Спустя два года после похорон вдова стала терзать правосудие: где эта самая ответственность и где положенные выплаты. Где, где, отвечало правосудие. Ввиду имущественной несостоятельности служителей нигде. Позвольте, вопрошала вдова. А губернское земство? Клятва Гиппократа, врачебные ошибки, нельзя ли как-то деньгами смыть?

Орловский окружной суд, выслушав аргументы представителя губернского земства, сделал серьёзные глаза, сказал «Нельзя» и в иске Моисеевой к губернскому земству отказал как безосновательному. По апелляции истицы дело направилось в Харьков, но Харьковская судебная палата, хоть и называла безутешную вдову  истицей, в иске тоже отказала и решение окружного суда подтвердила.

Вера в правду мещанки Моисеевой оказалась неистощимой. Она обратилась в губернскую управу и попросила хоть какое-нибудь пособие, а пуще того привлечь к ответственности за небрежное исполнение своих обязанностей того из членов губернской палаты, который был обязан наблюдать за порядками в богоугодных заведениях. Так бы и мыкалась мещанка Миронова в поисках справедливости, да губернская управа помогла, заставив Миронову наконец-то посмотреть правде в глаза.

Предложение управы, пожалуй, тоже стоит привести полностью.

Докладывая о вышеизложенном и принимая в соображение, что вдове мещанке Моисеевой уже было отказано и Орловским окружным судом, и Харьковскою судебною палатою в иске ея к губернскому земству по тому же предмету и что умерший муж ея, будучи одержим неизлечимым недугом алкоголическаго сумасшествия, не только не мог служить поддержкою существования своей семьи, но в последние годы составлял бремя для нея, губернская управа полагала-бы в ходатайстве Моисеевой о выдаче ей пособия отказать.

Хоть денег за такое умелое освобождение от патриархального ярма не взяли.